Пн. Мар 18th, 2024
Лев Николаевич Толстой

Прославленный русский писатель Лев Николаевич Толстой явился с того света на нашу землю. Не спрашивайте у меня, каким образом свершилось сие великое чудо, потому что я всё равно не знаю этого, а вот о том, что с ним произошло затем, я вам сейчас поведаю.

Так вот, явился, значит, Лев Николаевич в наш мир спустя сто десять лет после своей кончины на железнодорожной станции Астапово и ужаснулся нравам, царившим на Руси. Больше всего его поразило, как это его потомки сумели достичь таких сказочных успехов в технической области, и вместе с тем, так подло обмельчать, испохабиться и оскотиниться. И, как истинный художник слова, возжелал Лев Николаевич воплотить свои мысли, переживания и тончайшие наблюдения в монументальном художественном полотне. Засел он за роман под названием «Новые люди» и прокорпел над ним три года. И создал такой шедевр, такой уже шедевр, в сравнении с которым все прочие его творения показались ему теперь лишь жалкими школьными сочинениями.

А, заметим кстати, объявился у нас Лев Николаевич инкогнито, в облике тридцати трех летнего мужчины под фамилией Левин, был он холост, социальное положение занимал скромное – работал школьным учителем в городе Туле и, по общему мнению, был несколько чудаковат и непрактичен – словно с Луны свалился.  

Впрочем, Лев Николаевич и сам чувствовал себя среди граждан 2020 годов некоей белой вороной, был замкнут, несловоохотлив и очень трудно сходился с людьми. И хотя он отлично знал и понимал, что его роман – это вершина в его творчестве, нечто небывалое, грандиозное, что это новое, еще никем доселе не высказанное слово, а все-таки волновался, как школьник: как-то примут его роман эти самые «новые люди?»

В Туле же функционировала литературная студия «Ясная Поляна». Местные пииты собирались в ней по четвергам, читали друг другу свои стихи, юморески, и иной раз, в тесном кругу особо одаренных авторов, гоняли чаи, и даже кое-что покрепче. И вот, после некоторых колебаний, Лев Николаевич решился вынести на суд этих литераторов выстраданное им творение.

Явился он в «Ясную Поляну» на один из четвергов, представился начинающим автором, и его попросили что-нибудь почитать. Извлек никем не узнанный граф Толстой из портфеля свою рукопись и взялся за чтение. Видит, народ заскучал, позёвывать начал, конфетными обертками зашелестел – одним словом, слушает его вполуха, лишь из вежливости. И, несмотря на все свои потуги, так и не сумел Лев Николаевич зажечь своим глаголом сердца этих людей. Прервал он чтение. Ждет, что ему скажут студийцы.

Наконец один маститый, уже убелённый сединами литературный мэтр, проводивший это собрание, кашлянул в кулак:

– Ну, что ж, – раздумчиво и веско произнес он, – кое-какие задатки у вас, по всей видимости, есть… Чувствуется, знаете ли, этакая литературная жилка… Но пока что ещё слишком сыро, слишком недоработано… И, если сказать по совести, скучновато… Да и слог у вас какой-то старомодный. В наше время так никто уже не пишет.

И, на правах премудрого литературного наставника кладет руку графу на плечо и переходит уже на панибратское ты:

– Надо, братец ты мой, сразу же зацепить читателя на крючок, с первых же строк, понимаешь? И покруче закрутить интригу. Сочинить такой сюжетец, чтобы это была жесть, понимаешь? Побольше секса туда вставить, криминальных разборок – это сейчас приветствуется. А у тебя повсюду разлита какая-то философия. Ты извини, конечно, меня за мою прямоту, но я всё же тебе скажу прямо, без обиняков – как лингвист лингвисту: в наш век такую тягомотину никто читать не станет.

И, с важным видом достав из стоявшего на столе портфеля несколько исписанных листков, мэтр произнёс:

– Вот послушай-ка, как я начинаю завязывать свой новый роман.                    

Он начал читать драматическим тоном:

«Труп Лысого был найден в зарослях конопли. Его мозги были выворочены наизнанку. Да оно и не удивительно, если учесть, то обстоятельство, что кто-то продырявил ему в черепе две дырки из кольта 38 калибра. Это случилось в четверг. А в пятницу зарезали Варёного. В той самой пивной, которую он крышевал с тех пор, как в ней завалили её прежнего хозяина. Братва собралась на даче у Сопливого и стала чесать репу, обсуждая сии скорбные известия…»

– Ты понял? А? Каков стиль! Какова лексика! Как у самого Рэймонда Чандлера, или у Питера Чейни! Я сразу же беру быка за рога и начинаю развивать сюжет. Главное – это с первого же абзаца посадить читателя на крючок и уже не дать ему с него соскочить. Потом я выведу ещё на сцену Марусечку в желтых кружевных трусишках, её папика, распутного банкира с его женой наркоманкой, которая будет дочерью высокопоставленного министра или депутата – это я ещё пока что не решил; затем продажного мента, чеченскую, или азербайджанскую мафию, наемного убийцу и всё – пошло-поехало. Знай, заплетай да расплетай интригу. А ты растекаешься мыслью по древу, словно граф Толстой…

Короче сказать, ушел классик русской литературы из Ясной Поляны не солоно хлебавши. Явился к себе на квартиру мрачнее ночи. Столько трудов потрачено, сколько душевных сил влито в этот роман и – что в итоге? Словно кирпич, брошенный в тёмный бездонный колодец – никакого отклика в ответ.

Ладно, решил Толстой. Нечего нюни распускать. Коли начал дело – до́лжно довести его до конца. Негоже ему, Льву Николаевичу Толстому, пасовать перед первой же неудачей и останавливаться на полпути.

А, следует заметить здесь, что к этому времени Лев Николаевич уже неплохо поднаторел в компьютерной премудрости и был тем, кого принято сейчас называть «продвинутым пользователем». Погуглил Лев Николаевич в Интернете адреса издательств, да и разослал им свой роман в электронном виде.

А поскольку роман у него был весьма объёмный, то Лев Николаевич и предположил, что быстро его редактора не прочтут. Да и, должно быть, у них дожидаются своей очереди и произведения других авторов. Вот потому-то граф Толстой и подумал, что ответы ему начнут приходить не раньше, чем недели через три, хорошо, если через две. Но каково же было его удивление, когда он увидел в своем почтовом ящике первый ответ уже через двадцать минут после отправки рукописи. Он сначала подумал было, что это письмо с уведомлением о получении его романа. Ан, нет!

Нет же! Нет! В письме, подписанным некоей Еленой Волковой, «специалистом» сообщалось, что их многофункциональная издательско-продюсерская компания благодарит его за то, что он выбрал именно их для сотрудничества и что они с большим удовольствием издадут его роман. И сделают всё, от них зависящее, чтобы их сотрудничество было приятным и плодотворным: и отредактируют его рукопись, и исправят его ошибки, и расставят знаки препинания так, как положено, и верстку книги произведут, и иллюстрации создадут, и обложку красочную нарисуют – одним словом, произведут весь комплекс издательских услуг «под ключ» и выпустят в свет его роман в самые кратчайшие сроки тем тиражом, каким он сам пожелает, а затем вышлют ему его книги Новой Почтой – уже за отдельную плату.

О гонораре в письме не упоминалось. Но зато прилагался подробнейший прайс на услуги издательско-продюсерской компании. В нём, кстати, было и упоминание о том, что их предложение весьма ограничено, и потому Льву Николаевичу следует поторопиться, чтобы не упустить свой шанс.

Через час-другой стали поступать письма и из других издательств. И все они тоже были готовы издавать его роман, и причём на самых выгодных для него, условиях. У многих были солидные скидки, но действовали они у одних десять, а других чуть больше десяти дней, и потому Льву Николаевичу надо было спешить воспользоваться их акциями.

О самом романе не упоминалось ни слова, и Лев Николаевич догадался, что никто его и не открывал даже.

Всю свою долгую жизнь великий писатель был великим блюстителем русского языка, всегда очень тщательно следил за своей речью и своими выражениями, но после получения всех этих писем из его уст вышло такое выражение…

Нет, нет, даже и не просите меня об этом! Я не осмеливаюсь вам его повторить.

А тут ещё, на свою беду, шаря в интернете, он наткнулся на ролик, в котором рассказывалось о какой-то Одесской учительнице. С каким-то странным даже злорадством в нём сообщалось, что её с позором выгнали из школы за то, что на уроке иностранной литературы она позволила себе рассказывать детям о русском писателе – Льве Толстом. Украинские «патриоты» немедленно внесли все её личные данные на сайт Миротворец и единодушно заклеймили позором, как агента кремля. Граф стал просматривать комментарии и другие материалы по этой тематике, и с изумлением узнал, что что «Одесса – це Україна», что он – москаль и оккупант, украл українську мову, съел українське сало, что Анна Каренина была Питерской шлюхой, и что он озвучивал в своих произведениях нарративы Путина.

Это окончательно добило великого писателя. Он захворал и слег в постель. И тогда Господь Бог, видя его мучения, сжалился над ним и, по великому милосердию своему, снова взнес к себе на небеса.

От Николай Довгай

Довгай Николай Иванович, автор этого сайта. Живу в Херсоне. Член Межрегионального Союза Писателей Украины.

Один комментарий к “Оккупант Толстой”

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *