Ср. Мар 27th, 2024
Конфеткин

Глава третья

Ловушка

Долина Видений осталась позади – он вступил в царство мрака и лжи.

Первое время он шагал по голой каменистой местности, и круглая оранжевая луна, словно небесный апельсин, висела над его головой. Но потом на пути стали встречаться деревья. Они становились все гуще, все выше, и он шел между ними по едва приметной тропе. Из-за деревьев – то тут, то там – начали выглядывать волки. Серые хищники пока не решались напасть на Конфеткина и лишь внимательно наблюдали за ним.

Они чувствовали исходящую от него силу. Но держались нагло, самоуверенно. Да и чего им было тут опасаться? Ведь это – их лес! И всё, что жило и дышало в этом дремучем лесу, подчинялось их, волчьим, законам.

Рыцарь положил свою суровую длань на рукоять меча, демонстрируя волчьей стае готовность вступить с нею в бой. Ведь если дать им почувствовать слабину…

Нет, звери не нападали… Одни крались за ним по пятам, другие скрывались в лесной чащобе, и он видел, как мелькают их черные тени за стволами деревьев.

Через какое-то время лес опять начал редеть, снова пошла топкая низина, и воздух насытился болотными испарениями. Впереди, в лучах полной луны, блеснуло озерцо. На тропе, у мшистого берега, лежал валун, и на нем сидела фигура в чёрном одеянии. В руках она держала какой-то предмет, похожий на кувшин. Увидев Конфеткина, незнакомец воскликнул с насмешливой фамильярностью:

– А! Явился! Наконец-то…

Его голос – густой, тягучий, с глубоко упрятанной смешинкой – показался звездному страннику чем-то знакомым. Он присмотрелся к неизвестному. Батюшки-светы! Неужели это… Но в этот миг фигура в черном поднесла палец к губам, давая знак хранить молчание.

Но кто же мог их тут услышать? Рыцарь с недоумением огляделся. За его спиной и с боков, в виде серой злобной подковы, стояли волки, отрезая пути к отступлению… Однако больше никого поблизости не было. Конфеткин сдвинул плечами и устремил вопрошающий взор на человека в чёрном, удерживая ладонь на рукояти меча. Тот небрежно махнул серым хищникам рукой в тонкой кожаной перчатке:

– Ладно, братцы, вы можете быть свободны. Мне нужно потолковать с этим парнем с глазу на глаз.

Волки начали расходиться, словно большие послушные собаки. Когда они ушли, человек на камне спросил:

– Узнал?

Уста светлого рыцаря дрогнули в легкой улыбке:

– Адъютант госпожи Кривогорбатовой, не так ли?

– Узнал, значит… – ухмыльнулся черный офицер (ибо это был он).

Взоры Воина Света и летучего змия скрестились, словно рапиры. При этом ни тот, ни другой, не заметил, как одна из волчиц отбилась от стаи и, крадучись, воротилась назад. Она на брюхе прокралась к пню с толстыми кривыми корнями, что стоял неподалеку от черного камня, затаилась за ним, и, навострив уши, стала подслушивать их разговор.

Чистый, непоколебимый взор светлого воина смутил слугу тьмы. Он отвел глаза от пришельца и, желая скрыть свое поражение в этом безмолвном поединке взглядов, насмешливо воскликнул:

– Прекрасная ночь, не так ли? – его рука взметнулась к небу. – А луна-то, луна какая, а! Ночь великих свершений!

Конфеткин пропустил мимо ушей этот непонятный намек.

– Ну-с, господин рыцарь… Как добрались? Не слишком ли тревожила нежить в долине видений-с?

– Нет, ничего. Все обошлось, слава Богу, – с отменной вежливостью ответствовал ему рыцарь.

– Ну, да! Ну, да! Ему! Конечно же! Вся слава ему, нашему дражайшему Богу, кому же еще! – вскричал чёрный офицер, и его губы нервно изломились в саркастической ухмылке. – Ведь это он зажег тебе путеводный крест, не так ли? Он помог тебе подняться с колен, когда ты был уже пронзен копьем и накрыт колдовской сетью! Но только здесь у тебя этот номер не пройдет! Потому что тут ты – на моей территории! Понятно? И сейчас ты стоишь здесь передо мной, цел и невредим, лишь потому, что я так захотел!

Его лицо заколебалось, налилось тяжестью и как-то хищно отупело. Конфеткин зевнул, вежливо прикрывая ладошкой рот и давая тем самым понять своему собеседнику, что эта болтовня уже начинает его несколько утомлять. Но, как человек благовоспитанный, все же ответил:

– Вот как? Забавно…

– Ха-ха-ха! – засмеялся летающий змей. – Так ты думаешь, я тебе лгу? Да стоило мне только пальцем щелкнуть – и мои барбосы порвали бы тебя на куски!

– Так отчего же ты не щелкал своим пальцем? – спросил Конфеткин.

– Не веришь? – лицо крылатого змия перекосилось в дрожащей ухмылке. – Ладно, не верь! Главное – ты тут. И теперь мы можем спокойно обсудить наши дела. А дела у нас с тобой – ой-ей, немалые!

Конфеткин прищурился:

– Ночь великих свершений, а?

– Вот именно, – сказал черный офицер, нацеливая палец в грудь светлому рыцарю. – Ты попал в саму точку, парень. Сегодня – ночь великих свершений! Потому что я приобретаю себе очень ценного раба!

– И кого же это?

– А ты и не догадываешься?

– Нет.

– Тебя, дурашка! Кого же еще? Ха-ха! Тебя!

– А, – насмешливо протянул светлый воин, и это было непростительной ошибкой с его стороны. Не стоило вступать в пререкания с драконом и слушать его коварные речи.

Завладев вниманием Конфеткина, демон начал плести свои сети:

– А разве ты не раб? Не раб своих привычек, общественного мнения, своих идеалов? Или, может быть, ты не раб того же закона Всемирного Тяготения? Ведь ты же свободный человек! Вот возьми тогда, да и прыгни с балкона девятого этажа!

– Да тут-то и балконов никаких нет, – сказал Конфеткин, пытаясь отшутиться и все еще не осознавая в полной мере нависшей над ним опасности.

– Вот то-то и оно! – торжествующе осклабился дракон. – Ты не прыгнешь с балкона, даже если он тут и появится – стало быть, ты не свободен. Но я освобожу тебя и от законов природы, и от законов Совести. С моей помощью ты научишься летать и обретешь мощь, о которой раньше даже и не помышлял. Запомни, мальчик: абсолютной свободы нет, и не бывает. Мы все – рабы. И не суть важно, кого именно: дьявола или же Бога. Важно то, что мы рабы, и все тут. Точка. Прими же эту истину, как данность. Научись смотреть правде в глаза. И, если не дурак, выбери себе могучего повелителя, а не какого-то там слабака, который дал распять себя на кресте.

– То бишь, тебя?

– А почему бы и нет? Разве я – не великий колдун? Разве не в моей воле отдать тебя на растерзание лютым зверям? Или же превратить в такого вот малюсенького мышонка? И разве то, что я сейчас стою перед тобой здесь, в этой суровой обители демонов, не является свидетельством моего могущества? Посуди сам: никто, никто из жителей смешанного мира не может попасть сюда иначе, как по зову чёрного вестника! Но я, с помощью колдовских чар, сумел самостоятельно проникнуть в этот мир! Поразмысли же об этом, комиссар! Я не кормлю тебя красивыми байками, как ваши актеры в колпаках и рясах, но говорю тебе истину. Вспомни мир, из которого ты явился. Разве там царствует справедливость? Её там нет и в помине! Весь мир лежит во зле! Кто сказал? Твой учитель сказал! Он сам признал это. И ничего с этим поделать не смог. А я говорю тебе истину: в твоей душе дремлет лохматое, черное зло. Но только ты боишься разбудить его, ты бежишь от своей природы. Потому, что тебя заморочили разными сказочками, вогнали в жесткие рамки нелепых предрассудков и водят на поводке.

Черный змий принялся расхаживать вдоль камня, задумчиво уронив голову на грудь и прижимая какой-то кувшин к своему животу. Бледный шар луны скупо освещал эту мрачную фигуру на фоне дикой болотистой местности, придавая всей сцене некий фантастический колорит. Но вот бес издал короткий нервный смешок, как бы в ответ на свои потаенные мысли, и снова заговорил:

– Ты думаешь, мне никогда не приходилось пресмыкаться? Ого-го! Еще как приходилось! Но так уж устроен мир! Каждый юлит, изворачивается, как может, чтобы затем вернее всадить нож в спину своему конкуренту. Каждый стремится стать богом, все желают быть наверху! Мир подобен курятнику. В самом низу живут всевозможные чудаки. Им гадят на головы – а они с умилением восклицают: сие есть божья благодать! Будем же кротко терпеть, братья и сестры, и благодарить Господа Бога нашего за то, что нам гадят на головы – и в мире ином нам воздастся за наше смирение. А те, кто поумней, бомбят их сверху своим говном, да посмеиваются: терпите, братья и сестры, терпите, и нюхайте наше говно!

Он повернул к светлому рыцарю свое хищное угрюмое лицо, оскалившееся в кривой дрожащей улыбке:

– А все те байки, которыми потчевал тебя мастер Тэн и прочие подобные ему краснобаи – это фуфло. Запомни, паря, сказочники – самый опасный народ на свете. Они морочат головы своими выдумками простым наивным чудакам, вроде тебя. А те, подобно глупым мотылькам, летят на свет их фантазий, чтобы затем опалить себе крылья и сгореть в огне своих иллюзий. Но не дай себя околпачить, будь мудрым, как древний змий. Ибо твоя задача – в ином.

– И в чем же?

– А в том, чтобы взобраться на самый верхний шесток, и бомбить, бомбить оттуда своим дерьмом всех, кто ниже тебя. И я помогу тебе в этом.

– Зачем?

Змей хитро прищурил глаз:

– Затем, что у меня имеются на тебя свои виды, братишка.

– А кто ты такой? – осведомился Конфеткин. – Хозяин курятника?

Дракон самодовольно улыбнулся:

– Ну, что-то вроде того. Представь себе: я обладаю огромной мощью. И, с твоей помощью, стану еще сильней.

– Ну, это вряд ли, – заметил рыцарь.

– Не сомневайся в этом, мой мальчик. Все уже решено.

– Кем?

– Мной.

Демон поднял на Конфеткина горящий взгляд. Черты его грубого, угрюмого лица смягчились, озарились ласковым светом. Он смотрел на светлого рыцаря со странным обожанием. Так смотрят порой на любимую женщину, или на милого очаровательного ребенка даже самые закоренелые негодяи.

– Ты даже и сам не представляешь себе, как ты красив! – воскликнул этот непостижимый змей. – Да знаешь ли ты, кто ты таков??

– И кто же?

– Ты – жар-птица! Очень, очень редкая, красивая птица! Жар-птица удачи! Глупец! Ты и сам не знаешь своей цены! Ты даже вообразить себе не можешь, как ты красив, как высоко дано тебе взлететь! И дура Кривогорбатова не знает этого, не понимает ни черта! А я видел, я видел, как ты взмывал в небеса! Я наблюдал твой полет, я созерцал твои перья из звезд!

– А ты кто?

Этот вопрос, казалось, поразил чёрного змия в самое сердце.

– Я Драга! Драга! – вскричал он, смахивая кулаком навернувшиеся на глаза слезы. – Можешь ли ты это понять? Нет, ты не можешь этого понять! Я, способный повелевать толпами, наделенный даром прозревать в иные миры и видеть то, что дано узреть лишь избранным – я принужден ползать на брюхе по дну этой мерзкой клоаки и лишь безмолвно наблюдать за тем, как другие взмывают в небеса! Я не могу подняться в небо, подобно тебе, ибо я драга! Ибо мой отец – козел, отец лжи! Но как он красив, как он шикарен, подлец! Ах, как он великолепен, этот старый прощелыга! И пусть, пусть он козел, мошенник и негодяй с рогами и копытами – но все равно я люблю его, люблю, стервеца!

Это уже походило на бред сумасшедшего.

Странный, странный это был разговор. Странный и загадочный.

Луна лила свои неживые лучи на унылую болотистую низину, но, казалось, не оживляла ее, а лишь делала тьму еще гуще, еще мрачней. И какая-то жуть исподволь вползала в сердце светлого рыцаря – а вместе с тем эта жуть была и чем-то и привлекательна, и сладострастна. И странный дракон, несмотря на все свои нелепые разговоры, казался таким искренним в своих словах и поступках – а отчасти даже и несчастным. И уже хотелось протянуть ему руку помощи, и по-братски утешить его, и посочувствовать ему в том, что он – так несчастен в своей тоске по небу…

Губы Драги дрогнули, раздвинулись в хищном коварном оскале:

– Так теперь ты понял, чего я хочу? Я хочу поймать тебя за хвост! Я хочу сделать тебя своей ручной жар-птицей удачи!

Конфеткин пожал плечами. Он не воспринимал эти слова всерьез – и это было еще одной его ошибкой. В этот момент демон казался ему похожим на некоего капризного ребенка. И, видя это, лукавый дракон пустился в свои дерзновенные мечтания, пытаясь увлечь ими и Воина Света.

– О, я уже давно, давно понял, какую пользу сумею извлечь из обладания тобой! Ведь удача так и липнет к каждому твоему перышку! И, едва ты станешь моим слугой – ты принесешь её мне на своих звездных крыльях!

Он посмотрел на благородного рыцаря с любовной улыбкой, и впрямь делаясь, каким-то непостижимым образом, похожим на наивного мальчика.

– Ах, если бы ты знал, какое это наслаждение для такого закоренелого грешника, как я, обладать столь редким сокровищем! Ведь каждое твое перышко стоит больше, чем целые легионы самых свирепых бесов! О, вместе мы сотворим великие дела! Смотри: я буду хозяином здесь, а ты – моим лазутчиком в мирах света. И вот настанет час икс, когда мы возьмем штурмом небеса, став полновластными владыками и земли, и неба! Ну, что, скажешь? Идёт?

С этими словами змий протянул рыцарю руку, пристально всматриваясь ему в лицо пылающими глазами.

– Нет, – отрезал Конфеткин.

– Да не спеши ты! Не спеши! – вскричал Драга и, желая ускорить дело, присовокупил: – Ты даже сможешь творить добро, если тебе этого так уж хочется! Но только под моим контролем.

– Для того чтобы творить добро, я не нуждаюсь ни в чьем контроле, – сказал Конфеткин.

– Ты полагаешь? – черный офицер с усмешкой похлопал ладонью по кувшину: – А знаешь ли ты, что это?

– И что же?

– Волшебная амфора! Хочешь, я расскажу тебе о ней? Так вот, некогда эта штуковина принадлежала одному могущественному чародею. Долгие века она передавалась из рода в род, пока, наконец, не перешла во владение к одной старой ведьме. С помощью древнего заклятия в эту амфору можно заключить кого угодно. И через три тысячи лет заточения, проведенного в этом сосуде, несчастный узник становится джином, покорным рабом того, кто его освободит, – драга лукаво подмигнул Конфеткину. – Ну, как тебе моя сказочка?

Рыцарь предпочёл промолчать.

– А теперь слушай! Слушай дальше!

До твоего появления, у нас царила тишь да благодать. Но появился ты, и взбаламутил всё наше болото. Для наших бонз ты был всё равно, что инопланетянин, явившийся с какой-то мутной целью. Ведь в то, что ты проник сюда затем, чтобы вернуть какой-то там девчонке украденную игрушку, никто из наших не поверил. Все заподозрили в тебе шпиона из враждебного мира. Была проведена спешная операция по твоему аресту. А когда ты так ловко ускользнул из наших застенков, все поняли, что ты действуешь не один! Понятно, при таком раскладе виновной оказывалась Кривогорбатова. Вот она и взбесилась. И, очертя голову, кинулась за тобой в погоню на одной из галер. Затея, кстати, совершенно бессмысленная, и эта чертовка осталась с носом. Она загубила и галеру, и команду. И, вернувшись под утро, подобно злобной ощипанной курице, устроила головомойку своим бесам. И вот один из них возьми, да и брякни об этой амфоре. Старуха страшно возбудилась, начала строить планы, как заманить тебя в ловушку и запечатать в этот кувшин, чтобы стать твоей повелительницей. И таким образом, утереть нос всем остальным. Но подобные перепады настроений в ее возрасте к добру не ведут: тем же вечером её хватил удар, и она стала почетной пассажиркой железного Змия, в результате чего её место оказалось вакантным и, путем нескольких ловких ходов, мне удалось его заполучить. Дальше все уже пошло как по маслу. В роли начальника тайной полиции, мне не составило большого труда завладеть волшебной амфорой и вырвать у её прежней хозяйки тайну древних заклятий. Как именно я это проделал – пусть тебя не волнует. Главное, теперь амфора у меня, и я волен посадить в неё кого угодно, в том числе и тебя, братишка.

– И ожидать три тысячи лет, пока я превращусь в джина, не так ли? – промолвил Конфеткин.

– Ах, да! – воскликнул коварный змий, насаждаясь своим триумфом. – Я, кажется, и забыл упомянуть об одном пустячке! Видишь ли, вьюноша, время в этом сосуде течет намного медленнее, чем обычно. И, пока ты будешь сидеть там три тысячи лет, здесь пройдет всего лишь два, или три дня. Срок не так уж и велик, а? Можно и потерпеть!

Конфета опустил руку на ладонь меча. Глаза его грозно блеснули.

– В общем, ситуация такова… – как бы не замечая этого, продолжал Драга. – Ты поступаешь ко мне в услужение. Ведь я-то знаю, никакой ты ни шпион. Я помогу тебе найти эту игрушку, так уж и быть, и потом позволю сотворить еще много, много добрых дел. Но сперва мы заключим с тобой небольшой договорчик…

– Ну, нет, – сказал Конфеткин. – Никаких договорчиков.

–…заключим небольшой договорчик, – властно продолжал демон, не обращая внимания на возражение Воина Света, – по которому ты…

– Я сказал – нет!

– Так узнай же тогда, что ожидает тебя впереди, глупец! Долгих три тысячи лет ты будешь сидеть в этой амфоре и страдать. Ужасно страдать. Ты станешь рассыпаться на части, в полнейшем одиночестве, пока не превратишься в абсолютный нуль. Ибо прежде, чем стать Джином – светлый рыцарь должен в тебе умереть. И сидеть тебе, паря, в этом пустом горшке, со всеми своими прекрасными идеями о дружбе и бескорыстной любви до тех пор, пока ты не превратишься в безобразного монстра, ужасного дикаря. И, выйдя наружу, ты позабудешь, как давний сон, все свои детские наивные мечты. И будут они лежать, на самом дне твоей души, под спудом непроглядного мрака, как никому не нужный хлам. И ты даже не сможешь вспомнить, кто ты есть на самом деле. И ты станешь служить мне вернее самого преданного пса! Так скажи: стоило ли лезть сюда по звездной лестнице, сквозь холод и мрак, совершать побег из темницы, идти сквозь долину видений, сражаясь с фантомами, и все – ради того, чтобы попасть в этот горшок и провести в нём три тысячи лет в невыносимых страданиях? А затем стать моим послушным рабом, слепым орудием зла? Но ведь есть и другой вариант! Ты можешь послужить злу лишь частично – но зато сотворить и много добрых дел, которые значительно перевесят всё причиненное тобою зло! И причем сохранить себя как личность! При тебе останутся и твоя память, и твои мысли, и желания, и чувства! И кто же сможет упрекнуть тебя в том, что обстоятельства обернулись против тебя? Кто на твоем месте смог бы устоять? Никто! Так решайся! Ведь третьего – не дано!

– Ты все сказал?

– Да.

– И мой ответ тебе – нет. Выходи на бой, решим наш спор в честном поединке!

Драга задумался, глядя на рыцаря с какой-то даже симпатией.

– А, чёрт возьми! – воскликнул он, как бы решаясь на что-то. – А почему бы и нет?! Ладно, малыш, делаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться! Даже не знаю, зачем я преподношу тебе такой шикарный подарок?

Черный змий сдвинул плечами, и сам поражаясь своей неслыханной доброте.

– Так вот, всю эту кашу с волшебной амфорой заварила старая ведьма Кривогорбатова… А я, так сказать, лишь подхватил эстафету… И вот о чем я подумал… Давай засадим в неё эту чертову куклу, а? Как тебе такой анекдот?! Ведь она здорово насолила тебе, не так ли? Вот теперь ты и поквитаешься с ней! Я полагаю, она вот-вот должна подкатить в наши края. А, может быть, и уже торчит где-то поблизости. Грех не воспользоваться таким случаем. Что ты на это скажешь, братишка?

– Делай, что хочешь, но – без меня.

– Жаль. Чертовски жаль. Признаться, мне не хотелось бы превращать тебя в Джина. Уж больно ты красив. А вот эта старая карга – как раз то, что надо. Э, да ладно! Где наша не пропадала! Я открою тебе тайну древних заклятий! Ты сам и выпустишь эту чёртову куклу из амфоры и станешь ее владыкой! Ну как, идет?

– Нет.

– Ад и дьявол! – с обезоруживающим простодушием воскликнул дракон. – Ну, и упрямец же ты, однако! Но погоди, я не всё сказал! Ты сможешь использовать эту ведьму для самых праведных дел! То-то будет потеха! Я же стану прибегать к твоей помощи лишь в самых исключительных случаях. По-моему, это очень заманчивое предложение, не так ли?

– Нет.

– Ага! – вскричал Драга, теряя терпение. – Так ты все еще питаешь надежды на помощь светлых сил? Ну, так смотри!

Он задрал голову к мрачным ночным небесам и стал выкрикивать богохульства. Затем расхохотался:

– Ну что, видал? Никто не поразил меня молнией! Тебе здесь ничего не светит! Никто, никто не поможет тебе. Итак, в третий раз спрашиваю: согласен?

– И отвечаю тебе в третий раз: нет!

– Ну, что ж…

Колдун поставил волшебную амфору на черный камень и, воздев руки к хмурым небесам, забормотал:

– О, духи тьмы из царства Гогов и Могогов! Призываю вас именем сатаны, явитесь ко мне!

В бледных лучах побагровевшей луны проступили три полупрозрачные фигуры гигантского роста. От них веяло таким холодом, что Конфеткина начал бить озноб. Он хотел, было, поднять меч – но рука отяжелела, стала неподвижной.

– Зачем ты звал нас, о, Драга? – спросила первая из фигур замогильным голосом.

Демон протянул руку к Конфеткину, указуя на него перстом:

– Властью, данной мне князем тьмы, повелеваю вам запечатать сего Рыцаря Света в волшебную амфору!

Вторая фигура простерла над звездным странником холодную длань, и он почувствовал, как с него сыплются упругие осколки. Рыцарь стал уменьшатся в размерах и, когда он был уже не больше мышонка, чья-то ледяная рука схватила его за шиворот и зашвырнула в волшебную амфору. К черному камню приблизился третий гигант. Он закрыл амфору крышкой и простер над ней мерцающую жёлтым светом руку. Зазвучал леденящий душу голос:


За мертвым озером – лес.

На черной сосне – бес.


Лежать тебе под сосной,

Под пучеглазой луной.


Три гиганта заскользили вокруг амфоры в лучах кровоточащей луны, постепенно растворяясь в воздухе. Драга взмахнул руками, склонился в низком поклоне и обернулся драконом. Змий взмыл над унылыми топями, держа в когтистых лапах амфору с плененным рыцарем, и полетел над озером в мертвящих лучах круглой луны. И вот тогда-то из-за пня и восстала волчица с красными горящими глазами. Пригнув морду к земле, она побежала вдоль озера к противоположному берегу, за которым скрылся дракон. Змий замедлил полет и опустился в небольшом лесочке у опаленной молнией сосны. Здесь он вновь превратился в человека. Драга зарыл под сосной волшебную амфору и, став опять крылатым Змием, улетел восвояси.  Волчица рыскала за озером до самого утра, принюхиваясь к каждому кустику, к каждому листку. Когда же первые лучи рассвета коснулись мутных грязно-серых туч, она достигла перелеска. У голой, почерневшей от удара молнии сосны, волчица остановилась и стала возбужденно обнюхивать землю. Затем, очевидно что-то почуяв, принялась рыть её передними лапами… Вот её когти заскребли по чему-то твердому, и волчица, встав на задние лапы, предстала в образе безобразной горбатой старухи. С большим трудом в ней можно было узнать госпожу Кривогорбатову, некогда всесильного начальника тайной полиции. Мерзкая ведьма вынула из ямки волшебную амфору и прижала её к тощей груди.

Продолжение 21 Горелик

От Николай Довгай

Довгай Николай Иванович, автор этого сайта. Живу в Херсоне. Член Межрегионального Союза Писателей Украины.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *