Глава первая
У ночного костра
Утро выдалось туманное. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотную пелену воздуха, насыщенного испарениями. Ближе к полудню туман рассеялся, блеснуло солнышко, озаряя ласковым светом луга и перелески, между которыми весело бежали прозрачные речушки и ручейки, отражая синеву небес.
Высоко в небе тянулись на юг перелетные птицы. По невысокому косогору двигались две необычные фигуры: рыцарь и грациозная лошадка с прелестной женской головой. Рыцарь был не кем иным, как легендарным комиссаром Конфеткиным, а девушка-лошадка – его провожатой, Лолитой, с которой он, как мы помним, впервые встретился на околице села Благословенное, когда шел к дому мастера Тэна.
Странная эта пара двигалась на север. Ими уже был пройден немалый путь, и теперь до долины видений оставался один дневной переход.
Спустившись с холма, бесстрашный рыцарь и его милая спутница углубились в лесок, который выглядел так, словно они попали в волшебную сказку. Листва на деревьях пылала тут золотом, пурпуром и багрянцем. На ветвях здесь и там горели кисти калины и каких-то диковинных ягод. Сквозь поредевшие кроны с ясного неба лились теплые ласковые лучи, и в их мягком освещении деревья казались красавицами, нарядившимися в свои роскошные осенние наряды.
Путники шагали по шуршащей листве, расстилавшейся под их ногами богатым разноцветным ковром. Лолита шла, понурив голову, а светлый рыцарь шествовал сбоку от неё, погруженный в свои думы. За последние час или два они не вымолвили ни слова. Да и что могли значить слова? Сейчас их молчание было красноречивее всех слов на свете – и рыцарь, и его очаровательная спутница были опечалены скорой разлукой.
В осеннюю пору день в этих краях короткий, темнеет рано, и следовало заблаговременно позаботится о ночлеге. Вот потому-то ещё до сумерек друзья выбрали подходящую полянку, Конфеткин собрал валежник под близлежащими деревьями, развел на опушке огонь, достал из котомки хлеб, молоко, и другие продукты, которыми их щедро снабжали жители окрестных деревень, и они с Лолитой поужинали.
Весело потрескивал костер в темноте осеннего вечера. Прекрасная девушка-лошадка лежала на животе, подобрав под себя стройные ноги, и большими мечтательными глазами зачаровано смотрела на языки пламени. Конфеткин сидел рядом с этой необычайной красавицей, подбрасывал в костер хворост, да изредка помешивал его сучковатой палкой.
– Вот и подходит к концу наше путешествие, – нарушая молчание леса, проронил он.
– Да, – печально вздохнула Лолита. – Если бы я могла – то последовала бы за тобой. Но я не могу существовать в краях мрака и лжи. Ведь Творец создал меня для светлых миров.
– А кто твой творец? Ты знаешь его?
– Конечно, знаю. Это художник. Он нарисовал меня на холсте и вдохнул в меня свою душу.
– Вот как! – удивился Конфеткин. – А я-то думал, что ты пришла из-за реки по золотой тропе, и все гадал, каким же был твой облик раньше.
– Нет, – качнула головой Лолита. – Я сошла с полотна своего Творца.
– А зайцы, слушавшие игру музыканта у дуба? Их что, тоже нарисовал художник?
– Ну, да. И их тоже. И еще разных птичек, цветы и многое другое. Даже некоторые дома, в которых живут поселяне, сотворены им. У нашего художника необыкновенный дар – все, что он рисует, оживает под его кистью.
Конфеткин посмотрел на Лолиту задумчивыми глазами.
– Для чего же он создал тебя?
– Для того чтобы я могла резвиться на сочных лугах со своими подругами. И, когда надо, помогать вам, добрым людям.
– А где живет этот художник?
– В небесной стране Говинде. Когда-нибудь ты встретишься с ним.
– Почему ты так думаешь?
– Ну, как же! – лицо девушки-лошадки озарила мягкая улыбка. – Ведь я связана с моим творцом незримыми узами. И ты, подружившись со мной, вошел в сферу его любви.
– Выходит, в вашем мире все взаимосвязано?
– Не сомневайся в этом, – сказала Лолита. – Художник в ответе за все, что он нарисовал. И даже сейчас, когда мы живем своей собственной жизнью, он незримо находится среди нас. А если мы начинаем ощущать печаль или тревогу – он тут же приходит к нам на помощь.
– А как он делает это?
– Кто знает? Но стоит лишь нам обратиться к нему в своём сердце – и на нас тут же накатывают мощные волны его безграничной любви. Они просветляют и вразумляют нас. Творец вливает в нас свои силы, и мы вновь становимся бодрыми, резвыми и безмятежными. Если бы связующие нас нити вдруг порвались – мы в тот же миг прекратили бы свое существование.
Конфеткин задумался над словами Лолиты. Они были созвучны тем речам, что говорил ему мастер Тэн.
– Ладно, – сказал он. – Вас создал великий Творец – это понятно. Но кто же создал самого Творца?
– Нам не дано этого знать, – сказала Лолита. – Тут – тайна.
– А каков он, ваш Творец? Расскажи мне о нем.
– Он человек очень добрый и совестливый. Его дух живет в его произведениях. И он ревностно следит за нашими судьбами.
Ясный взор светлого рыцаря задержался на пляшущих языках костра. В свое время он тоже увлекался рисованием. Многие прочили ему великое будущее.
– А вот этот художник, что нарисовал тебя… – стал допытываться комиссар. – Он что, и всегда жил в Говинде?
– Нет. В табуне поговаривают, что прежде он находился в каком-то угрюмом испорченном мире, где живые существа поедают друг друга и умирают, а затем возрождаются уже в других местах. До того, как стать художником, ему довелось испытать немало страданий, но, несмотря на это, он сумел остаться Человеком.
– Что ж, – сказал рыцарь. – Наверное, для того, чтобы быть настоящим художником, необходимо иметь светлое и отважное сердце. Иначе твоя кисть омертвеет.
Он подбросил хворост в костер.
Тонкие веточки объяло пламя, они загорелись и весело затрещали. Красные отблески огня падали на прекрасные лица светлого воина и его милой спутницы.
– Расскажи мне что-нибудь о себе, и о том мире, из которого ты пришел, – попросила Лолита. – Ведь скоро наступит час нашей разлуки, и кто знает, увидимся ли мы вновь?
Комиссар поворошил палкой горящий хворост. Что же сказать этой милой страннице о своей голубой планете?
– Мир наш прекрасен, – начал он. – Но многие люди на нашей Земле изо всех сил стараются его испоганить.
Лолита с изумлением распахнула изумрудные глаза:
– Зачем? Ведь они же живут в нем?
– Они одичали, – с печальным вздохом пояснил Конфеткин. – Раньше, когда люди верили в сказки, все было иначе.
– А потом?
– Потом люди стали утрачивать веру в прекрасное, и их сердца очерствели.
– Потому что они перестали верить в сказки?
– В общем-то, да.
– А разве ваш мир не волшебный?
– Еще какой волшебный! И сама наша планета – это неповторимое чудо Творца. Но люди так огрубели, что перестали верить в чудеса. Не все, понятно, но очень многие.
– И каковы же они, эти люди, утратившие веру в чудеса?
– О! Это очень унылые и мрачные субъекты, – сказал Конфеткин, невольно воскрешая в своей памяти образы Дуремара, Карабаса Барабаса и других подобных им типов. – Одним своим видом они навевают на всех смертельную тоску и уныние. Их сердца поросли мхом, а умы стали плоскими, как подошва на ботинке. Если бы я рассказал им о тебе – они приняли бы меня за сумасшедшего.
– Но я-то существую!
– Понятно. Но, поди, растолкуй это нашим дикарям! Многие люди на нашей Земле верят лишь в то, что могут потрогать руками.
– И таковы все?
– К счастью, нет.
– Слава творцу всевышнему! Расскажи мне поскорее о тех, кто не потерял веры в прекрасное.
– Это дети и все те, кого у нас принято называть чудаками.
– Чудаками? Это потому, что они верят в чудеса?
– И еще потому, что это отличает их от серого и унылого большинства. Они – словно малые дети с доверчивыми и простодушными сердцами. Чудаки искренне верят в то, что за каждой сказкой скрывается истина.
– Ты расскажешь им обо мне?
– Конечно.
– И они поверят тебе?
– Непременно. Ведь чудаки сердцем чувствуют, где правда – а где ложь.
– Значит, они – самые мудрые создания на вашей планете?
– Несомненно. Их мудрость превыше той, что блестит в грязи под ногами у хитрецов.
Лолита задумалась.
– А остальные? Перед тем, как одичать, они тоже были чудаками?
– Когда-то были… Давным-давно все люди на нашей Земле имели золотые сердца. Но потом человеческий род начал тупеть и утрачивать свою первозданную чистоту. И волшебные миры стали закрываться от людей.
– Но почему так случилось, скажи? – выспрашивала лошадка. – Отчего люди отупели?
– Ах, Лолита, Лолита! – с мягкой укоризной на устах вымолвил Конфеткин. – Ты задаешь мне такие вопросы, на которые не в силах ответить и тысячи мудрецов. Я же – всего лишь простой школьник.
– О, нет! – возразила ему на это девушка-лошадка. Ты – светлый рыцарь! Или мои глаза обманывают меня?
– И что с того? – пожал плечами ее собеседник.
– А то, что рыцарь не способен произнести ни одного слова неправды. Ибо истина снисходит на него с небес. Говори же, о, посланник неба!
– Что же мне сказать тебе, моя милая подружка? Помнишь ли ты, как мы впервые встретились с тобой? Я шел к мастеру Тэну, а ты резвилась на зеленом холме, и вдруг примчалась ко мне, подобно весеннему ветру? Почему ты сделала это?
Щечки Лолиты окрасились нежным румянцем.
– Ты и сам отлично знаешь ответ на этот вопрос. От тебя исходили такие вибрации духа, по которым я сразу же узнала, что ты – свой. И мне захотелось приблизиться к тебе.
– Вот видишь! – Конфеткин старался не смотреть на свою прекрасную спутницу. – Мы сотворены по-разному и, тем не менее, испытываем влечение друг к другу, ибо излучаем волны одинаковой любви. А теперь вообрази себе существ, сердца которых прикованы к мертвым вещам.
– К мертвым вещам? – изумленно переспросила Лолита. – Но возможно ли это? Как может живое сердце быть приковано к чему-либо мертвому?
– В твоем мире, за Великой рекой, в это трудно поверить. Ведь у вас живут только добрые существа. Но на нашей Планете все по-другому. У нас вместе с добрыми людьми посеяны и злые. Они-то, то есть злые, и поганят нашу Землю.
– Но как они делают это?
– По-всякому. Вот, например, они изобрели машины, которые носятся по закованным в безжизненные покровы дорогам, отравляя воздух мертвящими газами. А то еще выдумали специальные бумажные трубки; их они начиняют дурманящей травой особых сортов. Эти трубки сильно дымят и воняют, если их поджечь с одного конца, и наши дикари вдыхают эту ядовитую вонь, от которой потом болеют. Ещё они изготавливают разные напитки, выпив которые теряют рассудок, скандалят и дерутся; а то еще делают металлические сосуды, начиняют их смертоносными составами и сбрасывают с летательных аппаратов на головы других людей. Сосуды эти взрываются с ужасным громом, изрыгая пламя, сея смерть и разрушения.
– Безумцы! – воскликнула Лолита. – Какую страшную сказку ты мне рассказываешь, о, светлый рыцарь!
– Также есть у нас такие ящики со специальными стеклами на одной стороне, – продолжал Конфеткин, – в которых можно увидеть разные изображения и услышать всякие звуки. И вот, люди усаживаются за эти чудо-ящики, и наблюдают за тем, как их собратья там ссорятся, делают друг другу всякие пакости, мучают и убивают себе подобных. Истории эти то и дело прерываются назойливыми картинками с восхвалением хмельных напитков, всевозможной еды из трупов убитых животных и различных вещей…
– Но зачем они делают это?
– Чтобы получать бумажные фантики.
– Они что, сумасшедшие?
– Да. Но они не осознают этого, – сказал Конфеткин с грустной полуулыбкой.
– Но зачем же им эти фантики? – спросила Лолита.
– О, эти бумажки играют на нашей Земле огромную роль! В обмен на них можно получать еду и всевозможные предметы – как нужные, так и нет, вроде дурного зелья и вонючих трубок. И потому тот дикарь, у которого больше фантиков, пользуется в нашем мире и наибольшим влиянием. За эти-то фантики люди идут на всякие подлости, обманы и убийства.
– Невероятно! – прошептала Лолита.
– Вот такие у нас невеселые чудеса… – удрученно промолвил Конфеткин.
– Да, не хотела бы я жить в такой ужасной сказке. Даже не верится, что может быть такой мрачный мир.
– И, тем не менее, он существует.
Лолита покачала головой:
– Ах, бедные, бедные люди! Как жаль мне этих несчастных, этих глупых двуногих дикарей! Почему же творец не вразумит их?
– Он пытается сделать это. Но они не хотят его слушать. Их сердца привязаны к фантикам, вонючим трубкам, хмельным напиткам, и другим мертвым вещам.
– Но есть и другие?
– Конечно! Это люди, которые верят в прекрасные сказки! На них-то и держится наш мир.
Лолита посмотрела на прекрасного рыцаря ласковым взором:
– И ты – один из них, не так ли?
Конфеткин насупился.
– Ладно, Лола, – проворчал он. – Давай уже спать, а то что-то слишком уж мы с тобой заболтались. Завтра нам предстоит нелегкий путь…
Губы Лолиты дрогнули в милой, все понимающей улыбке. Она улеглась на бок. Рыцарь привалился щекой к ее теплому животу и смежил веки.
Этой ночью им снились нежные, красочные сны.