Ср. Мар 27th, 2024
Конфеткин

Глава четвертая

Черный вестник

Особняк госпожи Кривогорбатовой известен всему городу. Он построен из серого тесаного камня и стоит за красивой кованой оградой на улице Уиц-Рабле.

На первом этаже располагается обширная гостиная, где Аида Иудовна закатывает балы на триста персон. Здесь же находится множество горниц для гостей, магический зал, библиотека, рабочий кабинет, бильярдная, опочивальня и некоторые помещения, назначение которых трудно определить. Комнаты украшены лепниной и бархатом. Мебель – изящная и удобная. На стенах висят картины именитых художников, в доме полно безделушек, которые стоят баснословных денег, но в глубине души Аида Иудовна равнодушна к произведениям искусства. Все эти шедевры собраны ею с единственной целью: пустить пыль в глаза окружающим, щегольнуть своим аристократическим вкусом.

Второй этаж отведен под хозяйственные помещения и комнаты для многочисленной челяди. Под домом вырыт подвал. На тяжелой дубовой двери, что ведет в подземелье, висит замок, и ключ от него хранится лично у Аиды Иудовны. Глухими темными ночами из подвала доносится зловещий скрежет, визг, цокот копыт. Лет 20 тому назад Аида Иудовна случайно оставила дверь в подполье незапертой, и тогдашний дворецкий в нее вошел – больше его никто никогда не видел. О том, что творится в подвале, толкуют всякое. Людская молва утверждает, что он является средоточием нечистой силы, повелительницей которой является сама хозяйка дома. Поговаривают также, что из подполья через весь город прорыт подземный ход, который выходит на поверхность в дремучем лесу у Ведьминой Балки. Через этот-то подземный ход госпожа Кривогорбатова глухими темными ночами выбирается из подземелья и, обернувшись волчицей, рыскает в округах близлежащих селений, нападая на одиноких путников. Некоторые очевидцы уверяли, что видели, как во мраке ночей из открытых окон особняка вылетал тонкий трепещущий круг живой плоти и безмолвно скользил над сонным городом или же взмывал к облакам и исчезал в небесах. Но что в этих россказнях было правдой, а что нет, не знал никто.

Вместе с Аидой Иудовной в особняке проживает и ее внучка, Сатанина, унаследовавшая от своей грозной бабушки все основные черты своего характера: необузданную злобу, сварливость и непомерную гордыню. Лицо у нее отливает мертвенной желтизной; нос длинный, глазки подслеповатые, с плутоватым прищуром; брови напоминают две жирные изогнутые пиявки; редкие, смахивающие на болотную тину волосы взбиты на макушке в куцый хохолок. Речь у этой мегеры торопливая, сбивчивая и шепелявая, так что понять ее не так-то легко.

Между Сатаниной и ее великосветской бабушкой нередко вспыхивают перебранки, способные шокировать и базарных торговок. Но, как бы то ни было, Сатанина является единственной живой душой во всей вселенной, к которой Аида Иудовна еще питает некоторое подобие тёплых чувств.

Около 7 часов вечера, приехав со службы на огненных рысаках, Аида Иудовна Кривогорбатова сидела в кабинете своего особняка по улице Уиц-Рабле, обхватив голову руками, и размышляла над тем, как же заманить комиссара Конфеткина в волшебную амфору. Эти мысли не давали ведьме покоя. Она вспоминала невинное лицо Конфеты, дышавшее благородством и отвагой; словно наяву видела она перед собой спокойный, чуть ироничный взгляд его лучистых глаз, чуждый какого-либо страха перед нею, и ее охватывало бешенство. Слишком, слишком чувствовала она разницу между собою и этим смелым юношей! Слишком понимала его полное и безусловное превосходство! И это-то и бесило ее больше всего! Госпожой Кривогорбатовой владело безумное желание унизить Конфеткина, швырнуть его в грязь, растоптать его волю и превратить в свою послушную марионетку!

Растлить, растлить эту светлую чистую душу и безраздельно властвовать над нею! Вот сверхзадача! Вот архицель!

Мысль эта была так сладостна, так упоительна…

Но как это сделать? Как выманить комиссара из-за реки? Ведь он – совсем не тот простак, каким она пыталась представить его своим цирикам. Что, если он так и не поверил ей и уже никогда не явится за подложным медвежонком?

Аида Иудовна сдавила крючковатыми пальцами голову и с силой ухватила пучки редких волос. Медленно, очень медленно провела она ладонями по лбу, по глазам, по щекам… нервно, до хруста в костях, переплетала пальцы рук и, стиснув кулаки, перекривила губы. Ее узкий лоб прорезали глубокие морщины, глаза смотрели с угрюмым бешенством.

Видя, что госпожа Кривогорбатова находится в дурном настроении, прислуга бродила по дому, не издавая ни звука, подобно кладбищенским приведениям. К восьми часам одна из девушек все же отважилась тихонько приоткрыть дверь и робко просунула в щель голову:

– Аида Иудовна, не соизволите ли откушать?

В ответ раздалось свирепое рычание. Разгневанная гарпия схватила с пола сапог и что есть мочи запустила его в голову бедной служанки. После этого никто уже не осмеливался потревожить хозяйку.

Однако и пребывать в одиночестве долгое время Аида Иудовна тоже не могла. В голове, подобно черным тараканам, ползали всякие неприятные мысли. На сердце было невыносимо мерзко. Мрак сгущался, давил, окутывал её душу, подобно плотному удушливому одеялу, а под ним шевелился, свербел, наполняя все её существо невыносимым зудом, какой-то маленький паршивый червячок.

Червячок этот зудел так гнусно, так противно, что ей хотелось разодрать ногтями грудь и выковырнуть его.

В четверть девятого старая фурия объявилась в столовой, наводя ужас на челядь. Она мрачно опустилась на услужливо подставленный ей стул и стала брезгливо ковыряться вилкой в расставленных на столе блюдах.

Ничто, ничто не радовало её – ни роскошный особняк, ни вышколенная прислуга, ни огромная власть в городе, ни тот мистический трепет, который она внушала всем одним лишь только своим видом.

Ради чего она жила в этом мире? Зачем суетилась, подличала, плела интриги? И – что в остатке? Есть ли хотя бы одно существо во всей вселенной, которое хотя бы симпатизировало ей?

Госпожа Кривогорбатова наколола на вилку маринованный грибок.

…Все подлецы, предатели и негодяи! Нет ни единой по-настоящему близкой души!

Старая ведьма поднесла к губам вилку с маринованным грибком и… обомлела: прямо из стены выступил плоский господин в черном одеянии. Лицо у него было неживое, мертвенное, и как бы испепеленное языками адского огня.

Увидев чёрного ангела, Аида Иудовна привстала со стула, держа вилку у рта. Сердце ее стиснулось и пугливо заныло. Между тем плоский человек подплыл к старой ведьме и, властно протянув руку к ее лицу, произнес:

– Твой час пробил!

Ноги у госпожи Кривогорбатовой подкосились, и она, выпучив глаза, свалилась в кресло. Вилка с маринованным грибком упала на пол. Черный вестник повернулся к Аиде Иудовне спиной и ушёл обратно в стену. Никто, кроме старой ведьмы, не видел его.

После первых секунд замешательства, прислуга бросилась к хозяйке. Стали суетиться, хлопотать. Кто-то ставил на лоб ведьме уксусные примочки, кто-то подносил к носу нашатырь и давал ей воды – но ничто уже не помогало.

Побежали за Сатаниной. Та прискакала с возбужденно сияющими глазенками, засюсюкала, зашепелявила: «Бабушка, бабушка, что с тобой? Что с тобой? Тебе плохо?» и, к явному облегчению всех, тут же стала отдавать распоряжения – хотя и бестолковые, но энергичные. В мгновение ока Аиде Иудовне были поставлены: градусник – под мышку, банки – на спину, пиявки – на затылок; все оказались при деле, каждый знал свой маневр, и это придавало некий смысл тому, в чем никакого смысла уже не было.

Разумеется, был срочно вызван по телефону и врач. Он явился спустя полчаса после того, как госпожу Кривогорбатову хватил удар, осмотрел пациентку, хмуро поцокал языком, важно покачал головой и вынес вердикт: «тут медицина бессильна». После чего выписал справку для отправки сановной пациентки в иные края.

Госпожа Кривогорбатова, находясь в полном сознании, все это прекрасно видела и слышала. Ей страстно хотелось вмешаться в происходящее, ибо всё делалось совершенно не так, как того желала она. Но что она могла поделать? С определенного момента с ней стали обращаться не как с живым существом, а как с неким поленом. И, наблюдая за всем происходящим, ей оставалось лишь злобно скрежетать зубами да хлопать глазами.

После ухода врача стали судить-рядить о всяких ритуальных мелочах, уже не обращая на всесильную хозяйку дома решительно никакого внимания. Под громкие выкрики домочадцев, ее потащили, точно бревно, в другую комнату, раздели там догола на глазах у целой оравы слуг, уложили на стол, обмыли, расчесали, нарядили в темное платье с рюшечками и красные туфли и поместили в красивый резной ковчег. По углам ковчега зажгли черные свечи из свиного сала. Руки старой ведьмы сложили на груди, их кисти перевязали черными ленточками. Тут же, при ней, звонили по телефону на станцию, долго и громко кричали в трубку, выясняя расписание Железного Змия и стоимость билета… Словом, все как-то разом вдруг распоясались, обнаглели… и даже та девчонка, в которую она давеча запустила сапогом, улучшив момент, приблизилась к старой ведьме и с наглой ухмылкой надавила ей пальцем на нос!

Вне себя от ярости, госпожа Кривогорбатова хотела подняться из своей шкатулки, и всыпать всем этим олухам по первое число – но не могла пошевелить даже и пальцем.

Продолжение 17 Проводы

От Николай Довгай

Довгай Николай Иванович, автор этого сайта. Живу в Херсоне. Член Межрегионального Союза Писателей Украины.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *