4
В тусклом свете фонаря виднеются смутные фигуры, сидящие на скамье – двое мужчин и женщина.
Мужчинам лет по двадцать пять, или чуть более того, но они уже изрядно потрепаны суровыми буднями жизни. Женщина – хотя и не старше их – однако же потрепана суровыми буднями жизни даже ещё в большей степени, чем мужчины. Она грязна, от нее скверно пахнет, а ее платье, разодранное на левом плече, годиться разве что для огородного пугала. Тем не менее, она не оставляет своих попыток придвинуться поближе к одному из мужчин и завязать с ним разговор. Но объект её повышенного внимания, по мере того, как она придвигается к нему, отодвигается, брезгливо морща нос и, наконец, оказывается на самом краю скамейки.
– Слышь, тебе чо надо, а? – ворчит он, когда отступать становится уже некуда. –Ты что ко мне вяжешься?
– А я, может быть, хочу с тобой познакомиться? – заигрывает красотка.
– Да на какой хер ты мне сдалась? Ты на себя хоть в зеркало смотрела?
– Ну, што ж ты такой сердитый, соколик ты мой? – нисколько не смущаясь, вяжется баба.
– Да пошла ты…
Кен стоит на платформе, под угрюмыми небесами, без денег, без часов, без желтого портфеля.
Как он сюда попал?
Его не покидает ощущение утраты – он постоянно что-то теряет. И, причём, не только вещи, но и нечто более важное: он теряет самого себя.
Кен подходит к скамье и говорит:
– Здрасьте.
– Здорово, – отвечает ему один из мужиков – тот, что сидит около бабы. Голос у него с хрипотцой, тягучий и неторопливый. На голове – черная потертая кепка. Пиджак и рубаха еще довольно сносные, очевидно, куплены им в second handе. Баба смотрит на Кена лукавыми масляными глазами.
– Скажите, – спрашивает Кен, – а отсюда на Славянск автобусы ходят?
– Ходят, – отвечает мужик.
– А когда ж он отправляется?
– Да где-то через пару часов.
В полутьме видно, что рожа у мужика такая красная, что хоть прикуривай об неё папиросу. Под скамьей, у его ног, стоит потрепанная чёрная сумка с пустыми бутылками.
– А вы издалека едите? – вступает в разговор баба, щуря заплывшее мутное око.
– Да ты чо к человеку вяжешься? – осаживает ее краснокожий. – Чо ты всё вяжешься к людям, как банный лист до мокрой задницы?
– А мне, может быть, интересно знать, откуда он едет.
– Ты б лучше платье себе зашила, срамота! Да помылась бы в бане, шваль позорная. А то ж от тебя так воняет…
– Так где ж я помоюсь, – возражает баба, – когда я уже вторую неделю в пути? А платье на шву лопнуло, когда я в автобус лезла. А у меня ж с собой – ни иголки, ни нитки нет. Так разве ж я виноватая в этом? Вот приеду домой – и зашью.
– А заодно и погладь, – наставляет ее мужик. – А то ж у тебя платье такое – словно ты его из задницы вытащила.
– Поглажу, – соглашается баба. – Как приеду домой – так сразу же возьму утюг и поглажу.
– Ну, вот, как зашьешь платье, да погладишь его хорошенько, чучело ты гороховое, да помоешься в бане – вот тогда уже и клейся к мужикам.
– Фу ты, ну ты, какие мы чистюли! – ворчит женщина. – Прямо лорды какие-то, не иначе!
В отличие от краснокожего, лицо у нее темное, словно у шахтера, только что вышедшего из забоя.
– Слышь, ты, коза драная, глохни, я сказал, пока я тебе в глаз не засветил, – грозит ей краснокожий и обращается к Кену: – Закурить не найдется, братишка?
Кен разводит руки:
– Я не курю.
Второй мужина сидит на скамейке, сурово нахмурив чело, и ритмично постукивая пальцами по кромке доски меж расставленных ног. Посылаемые им сигналы смахивают на знаки азбуки Морзе. Лицо у «Радиста» – суровое, бесстрастное, как у киноактера Кадочникова в роли советского разведчика на старой киноафише. При этом его соколиный взор устремлен куда-то вдаль.
– Так вы откуда едите? – игриво спрашивает баба
– Не знаю.
– Как это не знаешь? – удивляется красномордый. – Да ты чо, мужик, с луны упал?
– Возможно…
На перроне появились два парня в распахнутых плащах. Они ведут неторопливую беседу, попивая что-то из бутылок, потом опускают их в урну и скрываются в дверях приземистого здания автовокзала. «Радист» снимается с места и идет по платформе твердым, чеканным шагом.
– А как же ты сюда попал? – интересуется у Кена тот, что остался сидеть на скамье.
– Да вот, приехал на поезде, – говорит Кен.
Глаза краснокожего округляются:
– На каком поезде, братишка?
– Вадим – Благовещенск.
– Да ты чо гонишь, мужик? – восклицает абориген. – Какой ещё «Вадим – Благовещенск?» Ты хоть знаешь, что это за станция? – он простирает руку в направлении автовокзала.
– Нет, – говорит Кен.
– «Новые Кулички!» Вот какая это станция! Отсюда же на сто километров вокруг никаких железных дорог нет! Так что не гони пургу, приятель.
Тем временем «радист» приближается к урне, выуживает из неё пустые бутылки и складывает их в полиэтиленовый пакет. После чего едва ли не строевым шагом направляется в обратную сторону.
– Слышь, братан…. А, может быть, у тебя не все дома, а? – говорит красномордый и выразительно крутит пальцем у своего виска.
– А я знаю? – отвечает Кен, пожимая плечами. – Я потерялся, понимаешь?
– Да ты што, котёнок? – встревает баба. – Или дитя малое? Как это – потерялся?
Зажав пакет под мышкой, радист подходит к скамье. Глядя на него, можно подумать, что в нём лежат какие-то сверхсекретные документы. Охотник за бутылками вытягивает из-под скамьи обшарпанный баул и прячет в него свою добычу. Затем задвигает баул на место и усаживается на скамью. Лицо у него приобретает ещё более суровый и категорический вид. Длинные пальцы начинают выстукивать шифрограмму.
– Слышь, Витюля, – обращается к нему меднолицый, – вот тут мужик трындит, будто приехал к нам на поезде.
– Ну, так и шо? – радист делает едва заметное движение плечом. – Да хоть бы и на Боинге прилетел – нам-то что?
На какое-то время воцаряется молчание. Слышно только, как в кронах тополей, стоящих у перрона, шелестит ветер.
– А сколько стоит билет до Славянска, не знаете? – нарушает молчание Кен.
– Рублей пять, должно быть, – говорит человек с красным лицом.
– Четыре восемьдесят, – встревает баба.
– А ты-то откуда знаешь?
– Да уж знаю.
– Ну да, конечно. Ты же у нас плечевая, все знаешь. И неужели на тебя еще кто-то клюет?
– Да уж… Находятся люди… – с гордостью отвечает краля.
– А где же мне взять деньги на билет? – спрашивает Кен.
Его вопрос повисает в воздухе.
– Может быть, тут можно где-то подработать?
– И где же это ты подработаешь в такое время, а? – усмехается собиратель тары. – Разве что дашь кому-нибудь по черепку?
– До утра ждать надо, – категорически заявляет краснолицый. – Тогда можно будет подлататься у Алика.
– А кто он такой, этот Алик?
– Да есть тут один…
– И что надо будет делать?
– А что скажет: траншею копать, или цементный раствор мешать подрядиться. А сейчас – бесполезняк.
Кен отходит от троицы и направляется к зданию автовокзала. С левой руки от него стоит несколько автобусов, но, как выясняет Кен у редких пассажиров, ожидающих посадки, ни один из них не идет на Славянск. С темного неба начинает накрапывать дождь. Кен заходит в полупустое здание автостанции и подходит к доске с расписанием движения автобусов. Прямых маршрутов на Славянск нет, но через полтора часа – это он выясняет уже в кассе – будет проходящий автобус. Стоимость билета, как и говорила плечевая, – четыре рубля и восемьдесят копеек. Кен отходит от кассы, потому что денег у него всё равно нет.
5
– Это загадочное преступление было совершено около часа ночи в поселке Новые Кулички, – произносит Андрей Цветков с суровым непроницаемым лицом. – Арсен Халилов, гражданин солнечного Азербайджана, был убит двумя ударами камня по голове возле местного автовокзала. Труп обнаружила молодая парочка, гуляющая в парке; она-то и заявила об этом дежурному милиционеру на автостанции. Прибывший на место происшествия наряд оперативных работников обнаружил возле трупа окровавленное орудие убийства. Это, как уже говорилось, был камень. Кошелька в карманах у жертвы не оказалось, и вскоре он был найден неподалеку от тела убитого. Кошелек оказался пуст, и это обстоятельство навело сыщиков на мысль об убийстве с целью ограбления. В результате тщательных поисков, была обнаружена и ещё одна улика – испачканный кровью носовой платок, которым, по всей видимости, убийца вытирал кровь со своего лица или же с рук. Поскольку злодеяние было совершено в непосредственной близости от автостанции, а испачканный кровью платок валялся на земле по пути к ней, сыщики выдвинули предположение, что преступник мог направиться туда. И, возможно, им был кто-либо из пассажиров. Судя по силе ударов, раскроивших череп потерпевшему, а также по характеру ран, убийца был физически крепким и рослым человеком. Исходя из этих соображений, милицией была проведена проверка документов всех подозрительных мужчин на автостанции. Диспетчер известил водителей рейсовых автобусов о том, что среди пассажиров может оказаться убийца. Рейсы были задержаны на неопределенное время, и по рации был вызван специалист со служебной собакой. А затем произошло событие из разряда тех, о которых говорят словами чеховского персонажа: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Итак, что же произошло в ту роковую ночь? Вот как описывает этот загадочный случай газета: «Тамбовский Комсомолец» в статье «Убийца-невидимка» от 11 мая 1997 года».
Андрей Цветков достает из внутреннего кармана своей штормовки сложенный вчетверо номер Тамбовского Комсомольца, разворачивает его и начинает читать:
«По ночному перрону к автобусу рейсом Красный Маяк – Большие Бугры не спеша двигался человек крепкого телосложения. Лейтенант Голобородько окликнул его: «Мужчина!» Подозрительный человек не отреагировал на его оклик и продолжал движение вперед. Тогда служитель Фемиды крикнул громче: «Эй! Гражданин, идущий к автобусу «Красный Маяк – Большие Бугры!» Остановитесь!» Видя, что его окрик не возымел действия и на этот раз, лейтенант Голобородько бросился вслед за подозреваемым. И тут случилось нечто невообразимое. Прямо на глазах ошеломленного милиционера неизвестный человек лопнул, как мыльный пузырь. Через некоторое время к месту преступления прибыл специалист со служебной овчаркой. Собаке дали понюхать окровавленный платок, она взяла след и привела опергруппу к тому месту, где неизвестный пассажир растворился в воздухе».
– Что же это было? – потрясая газетой, вопрошал Андрей Цветков, округляя глаза, словно медные пуговицы. – Газетная утка? Или же достоверный факт? Мы попытались пролить свет на это загадочное преступление и провели свое собственное журналистское расследование.
В следующем кадре показан отполированный джип, разукрашенный красными линиями по черному корпусу. Крупным планом взяты широкие ребристые скаты колес. Андрей Цветков, в своем привычном «прикиде», усаживается за руль джипа. Колеса закрутились и покатились в неведомую даль.
– Мы направляемся в районное отделение милиции посёлка Новые Кулички, чтобы на месте выяснить все обстоятельства этого в высшей степени странного преступления, – объясняет своим зрителям телеведущий.
Колеса катятся по шоссе. Затем идёт грунтовка. Потянулись перелески и желтеющие нивы хлебов, пошли огороды с капустой, картофелем, помидорами… Поворот… Ещё поворот. С левой руки, на жёлтом взгорье, стоят блочные коробки коровников и ржавеющая под открытым небом сельхозтехника. На обочине дороги взметнулось к небесам бетонное копье белой стелы с барельефом подсолнуха, в чаше которого начертано золотыми буквами: «Новые Кулички».
Миновав стелу, машина въезжает в районный центр и едет по улице, покрытой латанным-перелатанным асфальтом. У хаты под черепичной крышей джип останавливается, и телекамера нацеливается на дверь с табличкой: «Новокуличевское районное отделение милиции».
– Мы – в поселке Новые Кулички, где и было совершено это кровавое злодеяние, – бодрым тоном вещает Цветков, молодцевато выпрыгнув из джипа.
Его указующий перст вытягивается в направлении двери с табличкой, и журналист поясняет тем, кто ещё так и не научился читать:
– Итак, перед нами – отделение милиции Новокуличёвского района. Сейчас мы попробуем приподня́ть завесу таинственности над этим загадочным преступлением. И для этого мы побеседуем с капитаном Пригодой.
Андрей Цветков решительным шагом устремляется к двери.
Завесу таинственности он начинает приподнимать в довольно убогом кабинете с обоями в салатный цветочек.
Пройдя по стенам, камера скользнула по обшарпанному столу́, на котором покоились служебные бумаги, поднялась выше и замерла на человеке с добрыми, как у коровы, глазами, восседавшем на деревянном стуле. Он был в форме капитана милиции, коренаст, с белокожим, как сметана, лицом и рыжеватыми волосами.
Андрей Цветков сразу берет быка за рога:
– Добрый день! У вас в гостях телепрограмма «Паранормальные миры» и я, Андрей Цветков, ее ведущий.
– Не знаю. Не чув про таку, – флегматично заявляет капитан.
– Наша программа освещает события, выходящие за рамки повседневной обыденности, – поясняет Цветков. – Она исследует явления, еще пока не объяснённые традиционной наукой. Такие, как переселение душ, контакты с инопланетными цивилизациями, тайны загробной жизни…
– Ну, так и шо? А мы тут з якого боку-припёку?
– Дело в том, – отвечает Цветков, – что в вашем поселке произошло резонансное преступление, выходящее за рамки обычного криминального дела.
– Та вы шо! Нэ знаю. Нэ чув про такэ.
– Мы имеем в виду убийство гражданина Халилова.
– А, так вы про цэ… Ну, так и шо ж вы вбачаете в нём такого чудесного?
– Этот человек был убит в парке, неподалеку от автобусной станции? Так?
– Ну, и шо?
– И, несмотря на все усилия милиции, преступника обнаружить так и не удалось.
– И шо ж тут такого чудесного? – капитан равнодушно сдвигает плечами.
– Как утверждает в своей статье «Убийца-невидимка» газета «Тамбовский комсомолец», – Андрей вынимает из внутреннего кармана куртки сложенную газету и потрясает ею в воздухе, – на место преступления был вызван специалист со служебной собакой. Она взяла след и привела оперативников на автостанцию. Около автобуса рейсом «Красный Маяк – Большие Бугры» след оборвался. И именно в этом месте некий неизвестный гражданин растворился в воздухе прямо на глазах ошеломленных работников милиции. Как вы можете прокомментировать этот факт?
– Чушь собачья.
– Но свидетелем этого загадочного происшествия был работник вашего отделения милиции, некий лейтенант Голобородько!
– Вот хай вин вам ци байки и рассказывает. А нам тут нэма колы языкамы чесать.
– А где бы мы могли его увидеть? Он сейчас находится на дежурстве?
– Та ни. Вин вже уволен из органов.
– И это как-то связано с делом об убийстве Халилова?
– Ни. Вин сам подав рапорт об уходе…
– А по какой причине?
– По состоянию здоровья.
– А что же случилось с его здоровьем?
– Та ничого особливого… У нього там якись нелады с головою, чи шо. Какое-то там нервное расстройство.
– И насколько серьезно это расстройство?
– Та я шо вам, його дохтор, чи шо? Странные вопросы вы мне задаете.
– А где бы мы могли увидеть лейтенанта Голобородько?
– В Благодатном.
– И вы можете дать нам его адрес?
– А чого ж ни?
– Так, записываю, – Цветков вынимает из кармана авторучку и блокнот.
– Первомайская, пять, – диктует капитан.
Сцену прерывает очень красивый компьютерный эффект. В следующем кадре Андрей Цветков стоит у своего джипа около новокуличевского отделения милиции.
– Итак, – произносит он неунывающим голосом, – местные Шерлоки Холмсы подтвердили нам, что убийство гражданина Халилова – это не миф, а реальность! И хотя капитан Пригода отрицает тот факт, что загадочный мужчина, на которого пало подозрение в убийстве, растворился в воздухе, мы не станем спешить с выводами. Ведь компетентные органы весьма неохотно раскрывают свои секреты широкой общественности. Не стали исключением из этого правила и новокуличевские детективы.
Резкий разворот корпуса, властно протянутая к дверце автомобиля рука, и вот Андрей Цветков уже сидит за рулем своего джипа:
– А сейчас мы направляемся в село Благодатное, на улицу Первомайская, пять, чтобы получить там из первых уст информацию об этом загадочном происшествии.
Колеса, данные крупным планом. Потом – латанный-перелатанный асфальт, наплывающий под капот. Под протекторами запетляла ухабистая грунтовка; побежало магистральное шоссе; машина нырнула под мост, поехала по магистрали и на обочине возник указатель: «Благодатное». Джип покатился по широкой тенистой улочке и остановился у трехэтажного корпуса, выкрашенного в успокоительный желтый цвет. На металлических воротах в высокой кирпичной ограде, зеленеет табличка: «Психоневрологическая больница».
– Итак, мы у цели, – бодро объявляет Андрей Цветков, выйдя из машины. – Как оказалось, по данному адресу находится лечебница для душевнобольных. Нам удалось побеседовать с медперсоналом и выяснить, что лейтенант Голобородько действительно проходит лечение в одной из палат. Однако в свидании с ним нам было категорически отказано, ибо, как заявили нам эскулапы, это может привести к негативным последствиям для здоровья их пациента.
Таким образом, завеса тайны сгустилась ещё плотней. Капитан Пригода отрицает тот факт, что подозреваемый в убийстве человек растворился в воздухе. Главный свидетель этого происшествия надёжно упрятан в клинику для душевно больных. Но в милицию, как мы знаем, людей с психическими отклонениями не берут, и перед тем, как поступить на службу, они проходят медицинскую комиссию. Что же до лейтенанта Голобородько, то он, по нашим сведениям, отличался богатырским здоровьем и ясным рассудком. Так почему же он вдруг оказался в клинике с решетками на окнах? Что так потрясло душу новокуличковского милиционера?
Мы так и не смогли получить ответы на этот вопрос ни в Новокуличевском отделении милиции, ни в клинике для душевно больных села Благодатное. Однако нам удалось найти очевидцев этого загадочного происшествия. К сожалению, мы не можем назвать их имена, поскольку они согласились пойти с нами на контакт лишь при условии полной анонимности. И мы понимаем, почему. Они не желают разделить судьбу лейтенанта Голобородька.
За кадром слышен экспансивный женский голос с металлическими вибрациями:
Смотрите далее в нашей документальной программе «Паранормальные миры»: таинственные свидетели чудесного исчезновения человека, подозреваемого в кровавом убийстве! Эксклюзивное интервью с двумя местными жителями, общавшимися с неизвестным мужчиной на автостанции поселка Новые Кулички за 35 минут до того, как он растворился в воздухе! Парадоксальная гипотеза доктора физико-математических наук Пивняка-Жигулина, президента сакрального общества Око Нептуна, автора теории жидкого эфира и вакуумной гравитации, изучавшего манускрипты древних вавилонских мудрецов и научившегося силой мысли искривлять Время и Пространство!
В затемненной комнате сидит на стуле рослый мужчина. Телезрителю видны лишь контуры его широких плеч и бычий затылок с короткой стрижкой. За кадром – экспансивный женский голос:
– Анонимный свидетель! Один из работников Новокуличевского районного отделения милиции, бывший в ту драматическую ночь на автостанции поселка «Новые Кулички!»
Голос Цветкова:
– Итак, в ту ночь вы находились в составе опергруппы, выехавшей на место преступления, не так ли?
– Да. Это действительно так. (Голос у анонимного свидетеля сильно изменен – с очень низкими модуляциями, как у робота из фантастического кинофильма). Я находился на дежурстве. В один час 34 минуты нам сообщили по рации, что в привокзальном парке убит неизвестный мужчина, и наша бригада, в составе четырех человек, выехала на место происшествия.
– И что же вы там обнаружили?
– Возле центральной аллеи парка, головой на северо-восток, лежал мужчина средних лет восточной наружности. На виске у него зияла кровавая рана. Рядом валялся камень, еще липкий от крови.
– Пострадавший лежал на спине?
– Так точно. Он лежал головой на северо-восток.
– И, к вашему приезду, он был уже мертв?
– Вне всякого сомнения.
– А кроме окровавленного камня, вы обнаружили что-то еще?
– Да. Кошелек. Он валялся неподалеку от тела убитого.
– В нём что-то было?
– Никак нет. Но на кошельке были выявлены свежие следы крови. Позже эксперты сняли с него отпечатки пальцев и установили, что одни из них принадлежали убитому, а другие – неизвестному. По всей видимости, убийце.
– Почему вы пришли к такому заключению?
– Следы на камне, которым был убит мужчина, были идентичны тем, что и на кошельке.
– Значит, это убийство было совершено с целью ограбления?
– Вероятнее всего.
– Были ли найдены еще какие-нибудь улики?
– Да. Был найден носовой платок. Он был брошен по пути к автостанции. Платок был сильно перепачкан кровью, которая еще не успела просохнуть.
– И вы решили, что убийца может находиться на автостанции?
– Да. Чтобы не вспугнуть преступника, мы не стали препятствовать пассажирам садиться на рейсовые автобусы. И, в тоже время, попросили диспетчера, чтобы он задерживал их отправление на неопределенное время. А сами заняли́сь проверкой всех подозрительных мужчин.
– И один из них попал в поле вашего зрения, верно?
– Так точно.
– И что же вызвало в нём ваши подозрения?
– Поначалу ничего. Это был довольно крупный мужчина в темно-синем костюме. Он стоял за столиком в буфете автостанции и пил кофе с рогаликами. Такой человек – я имею в виду его физические данные – вполне мог оказаться тем, кто нанес потерпевшему смертельный удар. В это время мы с лейтенантом Голобородько проверяли документы у пассажиров, сидящих на скамье у стены, и я решил, что займусь этим человеком, как только освобожусь. Но в какой-то момент, бросив взгляд на столик, за которым он стоял, я его там уже не обнаружил. Я поспешил на перрон, полагая, что он мог направиться к одному из автобусов. Но и там его тоже не оказалось.
– И что вы предприняли?
– Я стал обходить автостанцию со стороны привокзальной площади, дошел до торца левой стены и увидел его. Он стоял спиной ко мне, у противоположного угла здания, примыкавшего к перрону. Весь вид его говорил о том, что он прячется от посторонних глаз. Я начал приближаться к нему, а он двинулся на перрон. Я последовал за ним и увидел, как он направляется к автобусу: «Красный Маяк – Большие Бугры». К этому времени лейтенант Голобородько вышел из кассового зала и находился шагах в тридцати от неизвестного. Он крикнул ему: «Мужчина, идущий к автобусу Красный Маяк – Большие Бугры! Остановитесь!» Однако тот продолжал движение к автобусу, не реагируя на окрик. Тогда я закричал: «Стоять!» и, вместе с лейтенантом Голобородько, устремился в погоню.
– И… что же последовало потом?
– А потом он растаял прямо на наших глазах.
– То-есть как это – «растаял?» Что вы имеете в виду, произнося это слово?
– Именно то, что и сказал: он исчез, понимаете? Растворился в воздухе, лопнул, как мыльный пузырь.